Читаем без скачивания Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Судя по привычно кислому лицу жениха — того предстоящее завершение торжества тоже вдохновляет не особо. Может, удастся полюбовно договориться оставить брак на бумаге? Попробовать стоит…

— Кузен Юстиниан… — Тьфу ты, змеи! Он же теперь ее супруг «перед Творцом и людьми». — Юстиниан, у меня сегодня болит голова, — совсем тихо произнесла Элгэ. — Может, у тебя — тоже?

Виктор раньше часто ехидничал, что вообще-то «подобные забавы — лучшее средство от мигреней».

— У вас, сударыня, сможет сколько угодно болеть голова. После того, как мой отец получит внука, — прошипел Юстиниан. — Но не до тех пор. Поверьте, вы мне тоже симпатии не внушаете.

Внука твой отец получит — когда дельфины в пустыне заквакают! Если, конечно, Октавиан раньше не женится.

Но дело — совсем плохо. Темный и змеи, вчера рассуждать об этом было легче! Кажется, Элгэ окончательно поняла всех наложивших на себя руки подневольных невест. Над которыми когда-то смеялась. Вместе с Виктором…

Аравинт, легкий полумрак золотистых свечей. Танец двух теней — на лепнине потолка. Переливчатый смех дамы, гортанный — кавалера…

Еще счастливы Алекса и Вит. Еще нет ни холода, ни плена, ни свиного рыла Гуго, ни водянистых глаз Мальзери…

— Я думаю, молодые устали, — вежливо сообщил гостям дядя и свекор.

Элгэ устала? Да она готова сутки, не слезая с седла, гнать коня! В сторону Аравинта.

И опять — ни единой шутки. Гробовое молчание, кладбищенская тишина. И платье у невесты — как раз под цвет савана.

Хлебнуть напоследок полграфина крепкого вина? И пусть потом вся унылая камарилья возмущается в своих комнатах?

А будет легче?

Особняк Мальзери изнутри отделан в сплошь серых тонах. И, наверное, должен напоминать древнее благородное серебро. А кажется северным аббатством. Где не живут, а медленно умирают. Сегодня эти стены будто стали еще серее…

Здесь всё удивительно… старинное. Не «старое», а «под старину». Древняя Мидантия с поправкой на эвитанские обычаи Севера. Благородная простота и никаких изюминок, чтоб им всем тут пусто было!

Мышино-серые стены, серый пол, серебристый потолок. Ни гобелена, ни фрески. И молчаливый, вышколенный слуга — в того же цвета ливрее. Гордо несет впереди молодоженов тускло чадящую свечку.

Здесь даже свечи нормально не горят! Мрачный замок из романов Ленна… Они тоже когда-то вызывали у Элгэ смех. И романы, и замки.

Если есть где-то легендарный Подземный Ужас — он выглядит именно так. Никакой там не вечный огонь. Просто серая пустота…

И слуги-то все прочие попрятались… Наверняка откуда-нибудь подглядывают. Если бы не солдаты во дворе — самое время бежать!

Илладийка вздохнула поглубже — когда проводник распахнул перед юной четой двери супружеской опочивальни. Здравствуй, легендарное Нуридабово ложе. Элгэ здесь голову отчихвостят или ноги?

По-прежнему опираясь на руку свежеиспеченного супруга, девушка вошла в царство таких же чадящих свечей, чудовищно огромной кровати с балдахином и гигантской — во всю стену! — фрески с батальной сценой. Вот уж что здесь уместнее некуда!

Довершают картину скромных размеров камин, высоченное зеркало в резной золоченой раме — копия того, что в бывшей комнате Элгэ, и туалетный столик со всевозможными дамскими принадлежностями. Скромно притулившийся у изголовья патриарха всех кроватей подзвездного мира.

Илладийка перевела взгляд на окно. Увы — наглухо скрытое ставнями.

А рядом — еще один стол. В хрустальной вазе золотятся осенней спелостью яблоки. Из Мидантии, что ли, прибыли?

Фиолетово мерцает виноград. В прозрачном графине багровеет вино.

Не так всё плохо. Даже война на стене — на месте. Сердечки, голубки и полуголые детишки напомнили бы о Гуго. И точно довели бы до истерики.

Всё на месте. Только мужчина рядом — не тот.

— Я приду через час. Будьте готовы, — церемонно поклонился Юстиниан.

Развернулся, прошагал к двери и прикрыл ее за собой.

Целует женщин он с такой же рожей? Или без поцелуев обходится вовсе? Как и подобает добропорядочному дворянину.

И интересно — через час придет одетым или в нижнем белье?

Дикий истеричный смех рванулся наружу — сдержать стоило немалого труда.

Юстиниан Мальзери — в нижней рубахе и подштанниках — деревянным шагом дефилирует через коридор. В спальню к молодой супруге! С выражением лица — будто три лимона сжевал.

А потом подойдет к зеркалу… Элгэ попыталась сдержать неотвратимо ползущую на лицо то ли усмешку, то ли идиотскую улыбку помешанной. И осторожно взглянула в полумрак зазеркального мира.

Тусклое мерцание пародии на свечи отразило в темной глубине белоснежное платье. Точно — саван смотрится лучше!

Кружево откинутой вуали, темно-зеленые огни глаз. Нет, не безумных.

Смоль волос, загнанных в высокую прическу. На две дюжины алмазных шпилек.

Это же не илладийские гребни. Кузен-супруг на что рассчитывал? Что молодая жена распустит всю пирамиду сама?

Или муженек расщедрится и пришлет к супруге служанку? Не надейся, Элгэ. Похоже, в дамских нарядах он понимает лишь одно: в спальне они куда-то сами собой исчезают.

Девушка устало опустилась в кресло. Глядя на двух героев (или героя и злодея), дерущихся на заляпанных кровью мечах прошлого века. Или позапрошлого. Они тогда не слишком отличались. Или это с высоты нынешнего времени так кажется?

Весь бесконечный день навалился неподъемной горой! Хотя если сейчас кто-нибудь выделит коня — Элгэ в Аравинт всё равно рванет. Готова даже в подвенечном платье. И со шпильками в уставших не меньше ее самой волосах!

И в другое время она бы с удовольствием полюбовалась фреской. Ими особняк не разбалован. А эту явно рисовал настоящий мастер! Напряжение поз и детальная прорисовка мышц выдают квиринско-мидантийскую школу. Когда-то Элгэ мечтала поступить в Мидантийскую Академию Искусств…

А судя по стойке бойцов — художник еще и в фехтовании что-то понимал. По крайней мере — отличал шпагу от меча. А может, даже мечи разных веков.

Вопрос — зачем всё это в супружеской спальне? А кто сказал, что здесь с самого начала она и располагалась? Срочно понадобилось никому не нужное помещение. Не стирать же из-за этого такую красивую фреску.

Илладийка неторопливо прошлась по комнате. Что тут у нас на столике? Инкрустированный черепаховый гребень. Изящное зеркальце в золотой оправе. Восточная розовая вода… В особняке Мальзери всё это уместно как дорогая куртизанка в ритэйнском монастыре.

И скупили эту красоту никак не в одной лавке. Такие вещи обычно высматриваются не один день. Подыскиваются поштучно, подбираются… с любовью. Или Элгэ — не дама сердца Виктора Вальданэ и мечта половины кавалеров Двора Прекрасной Кармэн, а добродетельная северная курица.